Стряхнув дремоту, я встал и махнул рукой Веселову, а тот понятливо кивнул, принявшись тыкать пальцем в рабочих, которые пойдут с нами. Сам я взял Хир-Си, Славку и Мелкого, оставив остальных в лагере, на охране. Веселов отобрал пятёрку рабочих покрепче и повыносливее. Такой скромной, но зубастой компанией мы и отправились к берегу.

Идти приходилось сквозь густые заросли травы, а, с учётом того, что некоторые побеги перевалили за пару метров, то «суповая зелень» была выше нас. Такие заросли отлично блокируют звуки, и мы далеко не сразу смогли разобрать, что конкретно кричат от берега.

— Эй!.. Эй! У меня тут тонет! — наконец, разобрал Хир-Си.

И тут же озвучил нам. После чего в недоумении уставился на меня с Веселовым:

— А плот может тонуть? Он же плавает, вроде бы…

— Чтоб их всех… — тяжело вздохнул Веселов. — Что у него там тонет?

Ускориться мы всё равно не смогли бы: сложно бегать в такой густой растительности. Поэтому продолжили целеустремлённо шагать с той же скоростью. Только один из рабочих рявкнул что-то в духе: «Держи там всё, чтоб не потопло, а то будет тебе… плохо!». Я бы, может, и передал его мотивационный спич дословно, но сам так витиевато материться никогда не умел.

Кричал, как оказалось, молодой парень, который пытался удержать разъезжающиеся брёвна плота. Видимо, плавсредство при подходе к берегу налетело на подводные камни.

— Помогите!.. Скорее!.. — взмолился он.

Вся наша компания кинулась помогать. Правда, не держать плот, а перетаскивать груз. И пока парень на все лады требовал помощи с брёвнами, мы споро перетащили «посылку» из города на берег. И только после этого вытащили на сушу разваливающийся плот.

— Ну вы чего?.. Сразу не могли помочь? — обиделся парень.

— А зачем? — удивился Веселов. — Плот всё равно ща разбирать. Где, кстати, ещё два?

— Один я раньше к берегу прибил, — вытерев пот и воду со лба, ответил парень. — Я просто сразу двумя рулил… А Паненко плыл на головном. Ну и…

— Так, а тебя самого-то как зовут? — поинтересовался я.

— Муравей! — представился парень.

— Ага, а я Вано. Значит, вы плыли на трёх плотах, но было вас двое. Ты и Паненко, да?

— Да, Паненко на головном был. А я двумя оставшимися подруливал! — гордо объяснил Муравей.

— Хорошо. А где ещё два плота-то? — уточнил я, оглядевшись и демонстративно разведя руки в стороны. — Я тут вижу только один, и тот почти развалился!..

— Так я ж грю! Мы думали, что вы подальше ушли, а горшки тока в последний момент заметили! — зачастил Муравей. — Паненко тут причалить не смог, его дальше отнесло. А я был подальше, и там один плот приткнул. Но закрепиться не успел, поэтому попытался здесь где-нибудь выбраться.

— Так, стоп! — прервал я его поток слов. — Значит, один плот жив-здоров, но где-то немного выше по течению… А где?

— Так… — парень огляделся, после чего зашёл в воду по колено и снова начал крутить головой.

А затем вернулся слегка растерянный и с виноватым видом.

— Потерял? — раздражённо хмыкнул Веселов.

— Ну да… Но я найду! Я приметное место выбирал! — Муравей посмотрел на нас честными-пречестными глазами. — Найду, обязательно!

— Ладно, а этот твой Паненко, значит, дальше уплыл? Почему его нигде не видно?

— Так за поворотом он! Дальше пристать-то было некуда, везде тра… — начал было тараторить Муравей, но вдруг осёкся.

И было от чего.

За поворотом реки раздался крик. И это было не весёлое: «Эй! Помогите! У меня тут плот разваливается!»… Это был страшный крик, полный боли и ужаса. И тот, кто кричал, явно делал это из последних сил.

— Да твою же… — буркнул я и приказал: — Так, бросаем тут груз и двигаем туда!

Дневник Листова И. А.

Двести шестой день. Приятного аппетита!

Продираться снова пришлось через густую траву. Ещё и регулярно сворачивать к берегу реки, чтобы понять, где мы находимся.

Короче, ориентироваться в зарослях при вечернем сумраке было сложно вдвойне. И как я ни предупреждал Муравья, тот каждый раз первым кидался к берегу. Во время одной из таких вылазок он радостно крикнул нам:

— Вижу плот! Там, недалеко, метров двадцать вперёд!

— Муравей, блин, встань в цепочку! — сурово рявкнул я.

Но парень снова не послушал: ломанулся вперёд, раздвигая траву руками. Мы поспешили за ним, однако Муравей добрался всё-таки раньше. На миг замер, затем попятился…

А потом с дикими воплями кинулся прочь от берега. При этом он запнулся о траву и кубарем покатился по земле. Кинувшись к нему на помощь, мы остановились перед выходом на совсем небольшой пляж, на который вынесло течением здоровенную корягу.

Рядом на мели засел плот с грузом. А вот на этой-то коряге мы и нашли Паненко. Почти целиком.

Ну то есть, конечно, нашли, но… Частично. Скелет был, кожа — тоже была. Правда, отдельно от скелета и остатков мышц.

И это было не всё, что осталось от Паненко. На ветвях дерева, как жуткая бахрома, висели его кишки. А голова лежала отдельно — под невысоким обрывом.

Конечно, я в этой своей новой жизни видел немало трупов. Разные они были, и некоторые серьёзно подъедены, но чтобы вот так… Такое я видел впервые. И замутило меня не на шутку. Причём даже непонятно, отчего: от тяжёлого запаха внутренностей, висевшего над пляжем, или от зрелища…

— Надеюсь, у него медицинская капсула была? — уточнил я, стараясь делать короткие неглубокие вдохи и выдохи, а то по-прежнему мутило.

— Б-б-была… Кажется… — заикаясь, сообщил Муравей, а потом кинулся ко мне: — У меня нету! Слышьте! Нету!..

Правда, в последний момент он резко изменил курс, задрожав всем телом. После чего, как гордый сайгак, взлетел на обрыв — и со всех ног рванул в сторону Алтарного. Хир-Си попытался было его остановить, но куда там! В парня будто вселились демоны всего мира. Или пара сотен быстролапых зайцев.

— Стоять, сука! — рыкнул Веселов, кидаясь за ним: — Стой, ля! Где второй плот⁈

В азарте погони он тоже врубился в густые заросли, которые тотчас сомкнулись за его спиной. И теперь лишь далёкое шуршание говорило о том, что эти двое продолжают куда-то двигаться.

Несколько секунд оцепенения закончились, и мы дружно рванули преследовать беглецов. Причём, не сговариваясь, следом помчались и рабочие, и ребята из моей группы.

Мы успели пробежать несколько десятков шагов, прежде чем впереди раздался дикий, совершенно жуткий человеческий крик, полный боли и страха. К счастью, Муравей и Веселов оставляли достаточно чёткий след, чтобы не потерять его даже в вечерних сумерках…

И этот след закончился как-то очень неожиданно… Небольшим пятачком примятой травы, на которой сидел наш первый беглец, забрызганный кровью. Примятая трава перед ним тоже выглядела влажной и тёмной. Кинувшись к Муравью, один из рабочих вцепился ему в плечи и принялся трясти парня:

— Где Веселов, а⁈ Где?

А Хир-Си тем временем внимательно осмотрел парня: даже руки и ноги ему ощупал. После чего доверительно сообщил низким и хриплым голосом:

— Это не его кровь!

— Что ты с ним сделал, сука⁈ Отвечай! — рабочий сменил тон и даже успел отвесить Муравью по щам, но потом его схватили Мелкий и Славка, быстро оттащив от несчастного.

Ну а я покрепче сжал в руках револьвер и осмотрелся. Почти сразу удалось заметить кровавые следы и примятую траву, не успевшую расправиться. Будто что-то тяжёлое здесь только что тащили. Я даже смело сделал первый шаг по следам, но потом задумался:

«Да какого хрена, Вано? Ты что, в дурацком боевике? Крутой герой, который нихрена не боится⁈ Нет, не герой я. Я — обычный колонист Вано, у меня про это даже правила есть».

И эта мысль отчётливо показала мне, что я боюсь. Ещё как боюсь! И никуда в потёмках идти не собираюсь.

— У Веселова есть медицинская капсула! — сказал один из рабочих, кладя мне руку на плечо. — Может, ну его?.. Пусть это, кем бы оно ни было, делает с его телом всё, что хочется…